Современный человек хочет быть счастливым. Счастье для нас так важно, что стремление к нему мы назвали неотчуждаемым правом каждого человека и закрепили это в Декларации Независимости США. Стремление к счастью, согласно этому документу, так же важно, как жизнь и свобода. Предполагается, что каждый из нас хочет стремиться к счастью так же сильно, как существовать.
Однако, насколько разумно стремиться к счастью? Нужно ли его искать? В своей книге «Спотыкаясь о счастье» психолог Дэниел Гилберт утверждает, что мы не направляем свою жизнь в сторону счастья. Скорее, оно просто случается, приходит в нашу жизнь. А если человек всеми силами старается сделать себя счастливым, скорее всего, у него не получится, ведь мы очень плохо предсказываем свои будущие эмоции. Представьте два сценария: в одном – вы выиграли миллион долларов в лотерее, в другом – оказались парализованы ниже шеи до конца жизни. Что сделало бы вас счастливее? Интуитивно, ответ кажется очевидным, однако, согласно исследованию 78 года, победители лотерей и парализованные люди счастливы примерно одинаково, а в простых ежедневных делах, парализованные люди находят даже больше удовольствия, чем миллионеры.
Ещё одной иллюстрацией заблуждений о счастье является наше отношение к старости. Старость в современном материалистичном мире считается временем упадка, разложения и общей деградации. Молодые люди смотрят в будущее с опаской и предвидят угрюмую жизнь, наполненную тоской и медленным увяданием. Однако, мало кто знает, что счастье достигает своего пика в 75 лет. А после 62 вы, скорее всего, будете счастливее, чем в 18. Кстати, те же тенденции замечаются даже у обезьян.
Современные же молодые люди, подчиняясь ошибочным культурным предрассудкам, пытаются спланировать собственное счастье. Они боятся старости и спешат сделать себя счастливыми желательно до 30-ти: поглотить как можно больше товаров, испытать максимальное количество чувственных удовольствий и сделать свою жизнь яркой, чтобы было о чём вспоминать в старости. Однако, вопреки заблуждениям современности, настоящий потенциал к счастью раскрывается с опытом. Именно старческая мудрость и глубина открывают дорогу в наиболее радостный мир.
Наши ошибки очень разнообразны. Многие из нас не хотят работать, ожидая, что это сделает их счастливее, однако именно незанятость является главным фактором несчастной жизни. Многие мечтают о дорогих вещах, но согласно исследованиям, счастливыми нас делают не вещи, а опыт, который часто ничего не стоит.
Иными словами, искать счастья – это не самая разумная идея, счастье является следствием, а не целью. Это очень хорошо понимали древние греки. Они тоже считали, что смысл жизни каждого человека – счастье. Однако, счастливую жизнь они представляли совсем не так, как её представляют себе современные люди. Слово, которое они использовали – Эвдемония. Оно означает вовсе не удовольствие и не состояние радости, а скорее определённый дух жизни. Счастливой жизнью они называли добродетельную и осмысленную жизнь. Они полагали, что наивысшее удовольствие приносит постоянное направление воли к исполнению нравственного закона. Чтобы быть счастливым, человек должен не стремиться к счастью, но проявлять мудрость, мужество, справедливость и умеренность. А счастье будет следствием правильной жизни.
Тот же человек, кто вместо нравственного совершенствования хватается за каждое чувственное удовольствие в надежде стать счастливым, который вместо работы над своими недостатками придаётся веселью и живёт по принципу примитивного гедонизма – избегая боли и стремясь к радости, не только останется несчастным, но и не сможет реализовать свой потенциал. Стремясь к счастью, именно его он и упускает.
В философии это называется парадоксом гедонизма. Вот как об этом пишет Виктор Франкл в своей книге «Человек в поисках смысла»: «Счастье подобно бабочке – чем больше его ловишь, тем больше оно ускользает. Но если вы перенесёте своё внимание на другие вещи, оно придёт и тихонько сядет к вам на плечи. Его нельзя добиваться. Оно должно быть следствием, оно приходит как побочный эффект личной преданности делу и ценностям, которые больше, чем ты сам.»
Это же подтверждает и современная наука: исследование 2017 года показало, что те из нас, кто во всём преследуют собственные интересы, очевидно, ожидая счастливой жизни, счастливы гораздо менее других. Если же вы действуете из высших ценностей, например, щедро жертвуя своими ресурсами просто потому, что считаете, что так правильно, то будете гораздо счастливее среднестатистического человека.
Иными словами, греки были правы: высшее счастье или Эвдемония – это следствие добродетельной жизни, направленной к высшей цели. Например, к справедливости, мудрости или добру. Платон изображает человека как колесницу, запряжённую двумя лошадьми. Тёмная лошадь олицетворяет физическое желание удовольствий. Белая – добродетели. И та и другая необходимы для того, чтобы двигалась колесница. А сама колесница – это разум, который направляет их движение в направлении добра.
Именно добро или какая-то сверхзадача, превосходящая нашу природу, но никак не личное счастье может претендовать на цель жизни полноценного человека. Таким образом, полноценный человек – это тот, кто помимо базовых животных желаний испытывает тягу к чему-то, превосходящему его природу.
Или как пишет Ницше: «Пока кто-то желает только счастья, он ещё не поднял глаза над горизонтом животного, ибо всего лишь более осознанно желает того, что животное ищет слепым порывом.»
По мнению Ницше, именно те, кто перестают искать счастья являются величайшими людьми, поскольку только такие люди способны несмотря ни на что отстаивать абстрактные ценности типа свободы, преследовать знание и стремиться к совершенству.
Ален Бадью дополняет этот список и способностью к настоящей любви. В своей книге «Во славу любви» он пишет, что современная одержимость счастьем создала культуру любви ради удовольствия. Сегодня доминирует идея, что любовь – это всего лишь очередной вариант получить наиболее широкий спектр приятных ощущений. Задача такой любви – избежать любого серьёзного вызова, глубоких переживаний непохожести, любых трудностей, из которых и соткана настоящая любовь. Таким образом, современный человек, планируя собственное счастье, выбирает людей, которые приятны, комфортны, но ограничивают глубину опыта.
Из многих исследований мы знаем, что личностный рост невозможен без переживания всего спектра эмоций: от ужаса до блаженства, от отчаяния до радости. Обрезая же этот спектр наполовину, человек не только лишает себя развития, но и ограничивает то, чего так страстно желает – чувства хорошей жизни.
В действительности, стремясь к приятным ощущениям, мы перестаём даже мыслить. Жиль Делёз описывает мысль как «насилие над вещами и разрыв установленных категорий». (Hemingway: So Far from Simple, стр. 188) Самостоятельная мысль всегда немного некомфортна, она выводит нас из мягкого пребывания в «понятности» и заставляет вступать в конфликт с объектами окружающего мира – переосмыслять их. Из исследования 2012 года мы знаем, что те, кто стремятся к счастью, меньше занимаются глубокой мыслительной работой. Это не удивительно, ведь мыслить – больно. Равно как и отстаивать свободу, выстраивать глубокие отношения и искать смысл жизни.
Чтобы нам осознать счастье в этих вещах, чтобы перешагнуть навязанную потребительскую картину мира и приблизиться к более осознанной жизни сверхживотных ценностей, воспользуемся идеями Мэн-Цзы. Он выделял две формы человеческого «я»: меньшее «я» и ольшее «Я». Меньшее «я» ищет счастья через удовлетворение биологических потребностей, таких как еда, расслабление, секс и комфорт, а большее «Я» ищет более глубокую форму счастья через реализацию высокой цели.
Меньшее «я» существует только ради обеспечения большего «Я». Да, расслабление приятно само по себе, но доставляет истинное удовольствие только после тяжёлого дня работы, направленного на достижение более высокой задачи. Расслабление не должно становиться самоцелью, оно является логичным следствием из труда. Так же и с едой, как бы вкусна она ни была, в первую очередь она осмысляется как инструмент приближения к более глубоким целям: она кормит тело и позволяет большему «Я» приближаться к высоким сферам жизни, таким как искусство, истина, справедливость, добро и Эвдемония.
По мнению Мэн-Цзы, каждому человеку следует активно культивировать своё большее «Я». Оно не появляется само по себе, мы должны проводить глубокую мыслительную и нравственную работу, чтобы обнаружить и поддерживать его жизнь. Нам предстоит понять, что мы на самом деле ценим, что нами движет, как выглядит совершенство и как нам действовать, чтобы его достичь.
Многие ли в современном мире по-настоящему знают, КАК поступает совершенный человек и сравнивают с ним свои действия? Здесь будет полезен пример мусульман. Они хотят быть похожими на своего пророка. Он – совершенный человек, а его жизнь – идеальная жизнь, и каждый приверженец этой религии пытается соответствовать его примеру. Его задача – трансформировать свою сущность путём отказа от эго или нафса. Любое действие мусульманина можно было бы разместить на графике, где ось Y – это соответствие совершенству, а ось Х – время. В идеале, с каждым разом, потребление пищи, молитва или работа выполняются всё ближе и ближе к идеалу, а значит, с наименьшим присутствием эго. Так мусульманин развивается, питая своё большее «Я» и приближаясь к истинному счастью.
Последовав примеру мусульман, каждый из нас может осмыслить совершенного человека. Какой он? Каковы его ценности? Как он действует? К чему он стремится? Следующий шаг – максимально соответствовать совершенству, мысленно помещая каждое своё дело на графике идеальных действий. Повторяя за идеалом, мы разовьём свою способность отличать хорошее от плохого, допустимое от непозволительного, истинное от ложного. Мы поймём, чего требует наше большее «Я» и, превзойдя животную природу, приблизимся к переживанию Эвдемонии.
Интересно! Мне понравилось.