Так называемые эксперты и важно ли наличие высшего образования или научной степени.
Начнём с того, что как в России, так и за границей, люди с высшим образованием и даже с научными степенями имеют не такой уж запредельно высокий IQ. При среднем IQ по стране 97, у них он всего лишь 114 и 125 соответственно. (https://thetab.com/us/2017/04/10/which-major-has-highest-iq-64811) Возможно, кто-то с удивлением на меня посмотрит и спросит: «Глеб, но кого волнует IQ?» Что ж, я не знаю кого это волнует, но должно волновать всех. IQ – это крайне изученный концепт, исследования о котором имеют самую высокую статистическую силу среди всех социальных наук. (https://www.researchgate.net/publication/326132968_Effect_Sizes_Power_and_Biases_in_Intelligence_Research_A_Meta-Meta-Analysis) Он предсказывает вообще всё до определённой степени (http://maamodt.asp.radford.edu/PSYC%20651/Huffcutt%20&%20Arthur%20(1994)%20Interview.pdf), (https://emilkirkegaard.dk/en/wp-content/uploads/Intelligence-and-socioeconomic-success-A-meta-analytic-review-of-longitudinal-research.pdf), (https://www.sciencedirect.com/science/article/abs/pii/S0160289615001269) и, разумеется, важен для нашей сегодняшней беседы, ведь если мы так ценим учёных и экспертов, то неплохо бы знать об их уровне интеллекта. И на деле оказывается, что они не так гениальны, как многим кажется. Об IQ я буду рассказывать в отдельном видео, поскольку тема большая. Пока что просто примем это как факт: люди с высшим образованием и даже степенями совсем необязательно гениальны.
Разумеется, мы ценим специалистов и экспертов не только за их IQ и необязательно за их «интеллект». Экспертами их делают особые знания, которые те получают в процессе своего обучения или научной деятельности. Что ж, давайте посмотрим, как много знаний они сохраняют после обучения.
Есть несколько исследований по сохранению знаний. Например, из исследования 2013 года мы знаем, что испанские студенты во время месячного перерыва забывают в среднем 18% всей изученной информации. (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/24444515)
Окей, 18% за месяц. Сколько эти студенты забудут за год? Неизвестно. Очевидно, что потеря знаний не будет линейной. Возможно, они забудут 50% или больше. Это уже чистая спекуляция с моей стороны.
Поэтому давайте глянем на другие исследования. Из более длительного эксперимента, проведённого в 2016 году, мы знаем чуточку больше. Учёные наблюдали, как много помнят студенты, изучающие маркетинг и поведение покупателей. В итоге, исследователи создали предсказательную модель, согласно которой студенты, учащиеся на пятёрки, за два года с 95% знаний упадут до 77% процентов. Четвёрочники — с 85 до 69 и троечники — с 75 до 62. Это может звучать впечатляюще, пока ты не узнаёшь, что 64 балла в среднем получают те, кто никогда не проходил курсов по маркетингу. (https://psycnet.apa.org/record/2006-20782-002). То есть троечник, прошедший курс, через два года хуже справляется с тестом, чем тот, кто никогда курс не проходил. Отличник справится немного лучше, но обратите внимание, через два года он забудет 18% знаний, которые отличают его от рандомного Васи с улицы, который никогда не проходил курс. И, конечно, мы не знаем, что будет помнить этот отличник через, скажем, десять лет.
Идём дальше. Вот ещё одно исследование. (http://www.heqco.ca/SiteCollectionDocuments/How%20Much%20Do%20Students%20Remember%20Over%20Time.pdf) На этот раз студентов учили вводным материалам по медицине. И если подсчитать их находки, то получается, что за год студенты забыли в среднем 40% всех знаний.
Есть ещё. Вот исследование из одного медицинского университета Канады (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/16412241). В общем-то, как обычно, провели тест, а затем повторили его через 11 месяцев. Тесты были по трём темам. Иммунология, физиология и нейроанатомия. Для нейроанатомии средняя потеря знаний оказалась 52%, для иммунологии — 17%, а для физиологии — 19%. Опять же, это сумасшедшие цифры. Страшно представить, что эти люди вспомнят, скажем, через 10 лет, когда они будут с умным видом козырять своей корочкой или титулом, называя себя экспертом.
Следующее исследование немного древнее, 1971-ого года. (https://www.researchgate.net/publication/271666021_Factors_Determining_Student_Retention_of_Economic_Knowledge_after_Completing_the_Principles-of-Microeconomics_Course). Оно обнаружило, как быстро студенты, изучающие микроэкономику, забывают выученный материал. И это было очень длительное исследование, со средним периодом наблюдения около 15-ти лет. В общем, обнаружилось, что после окончания курса, студенты забывают около 18% всей информации, оставшейся после последнего проведённого теста. То есть с каждым годом люди забывают всё меньше и меньше в процентном соотношении. Например, у вас есть сто баллов знаний. В первый год вы забудете 18% и у вас останется 82 балла. В следующем потеряете 14,76%, и у вас остаётся 67.24 балла. К третьему году у вас останется 55 баллов, к четвёртому — 45, а через пять останется всего 37 баллов. Как вы понимаете, это довольно жёстко.
Следующее исследование посерьёзнее. Уже метаанализ. В нём изучалось, насколько хорошо запоминаются базовые научные принципы и знания. И тут просто куча цифр. Нет никакой особой закономерности, во всех сферах по-разному. Но если коротко, то вам очень повезёт, если через год вы сохраните 80% приобретённых знаний, то есть, если потеря знаний будет составлять 20%. Но не редкость, что потеря знаний составит 50% за год. Это встречается в некоторых дисциплинах и довольно часто. (https://sci-hub.ren/10.1007/s10459-008-9101-y)
И, возвращаясь к предыдущему исследованию, в лучшем случае и я повторяюсь, в лучшем случае, через 10 лет среднестатистический Вася, получивший ВЫСШЕЕ образование или даже какую-то степень, будет помнить от силы 13% всего, что он изучил.
Итак, экспертов мы называем экспертами не за их интеллект, потому что он не так уж и высок, и не за их особые знания, потому что с вероятностью 90% эксперты из выученного материала ничего не помнят. Так за что же мы ценим экспертов? Почему этот титул вообще имеет какой-то вес?
Очевидно, нужно сделать важное разграничение. Если учёный только что опубликовал исследование на какую-то тему, он будет капец каким умным по этому вопросу, и, скорее всего, тебе с ним спорить не надо. Однако, взять этого учёного и поместить его в среду, где он будет вынужден говорить о вопросах более широкой природы, то он с огромной вероятностью будет просто некомпетентен. Например, если какой-то учёный выпустил исследование по патофизиологии атеросклероза, он, вероятно, в этом шарит, но не факт, что в вопросе диабета второго типа он будет обладать хоть сколько-то ценным знанием, потому что со времён универа, он ничего не помнит.
Короче, какой вывод-то? Если человек занимается конкретным вопросом, читает исследования и публикует свои находки в этой сфере, можно с определёнными допущениями назвать его экспертом. Но даже в этом случае нужно помнить, что он может ошибаться или обманывать вас. Не забывайте, что научный прогресс – это всегда про ошибки, а коррупция есть не только в политике. Если же так называемый эксперт когда-то пять лет назад публиковался, когда-то защитил какую-то степень и получал образование, все его титулы равны нулю. По крайней мере, в моих глазах. Пусть докажет, что он разбирается в вопросе. Я буду оценивать его компетентность по его аргументам, а не по его титулу.
Да, он мог подготовиться к какому-то вопросу, и действительно может знать больше меня. Но ему придётся ДОКАЗАТЬ, что он шарит. Потому что я тоже мог подготовиться. И я мог подготовиться лучше, чем он. Я мог оказаться умнее его или более внимательным, или тем, кто банально имеет доступ к большему количеству данных, мы всё-таки, во времена интернета живём.
Опять же, не поймите мои слова неправильно. Это не значит, что все эксперты не шарят. Они могут быть умными ребятами, они могут читать и глубоко изучать то, о чём собираются говорить, как это делаю я, например. Но я пытаюсь донести до вас, что само по себе образование и даже научная степень ничего не дают. Мне по силам спорить с действующими учёными по теме атеросклероза и сердечно-сосудистых заболеваний. Почему? Может потому, что у меня есть магическое образование? Может потому, что у меня есть научные публикации? Может потому, что кто-то назвал меня экспертом? Нет. Потому что я угрохал в этот вопрос пару лет моей жизни и знаю все детали этой сферы знаний, с разных сторон, с разных углов. Поэтому, если какой-то Вася говорит мне, что я не имею права высказываться по теме атеросклероза, потому что меня не обучили древним знаниям в древнем вузе, я посмеюсь ему в лицо.
Следующий момент, на который я бы хотел обратить ваше внимание – если у кого-то титул, это не значит, что он не шарит. Любой человек, готовый изучать материал и разбираться в доказательствах, может стать экспертом. И чтобы это доказать, посмотрим на академическую среду. Переход учёных из одной сферы исследований в совершенно другую – это нормально и случается чаще, чем вы думаете.
Безо всякой подготовки академик может переключиться на другую сферу знаний, которая совершенно ему неизвестна, погрузиться в тему на пару лет и начать писать исследования уже в новой теме. Это могут быть диаметрально разные дисциплины, которые никак не относятся к его предыдущей сфере исследований.
Очень часто мы видим, как нейробиолог занимается исследованиями в области генетики, политолог становится нейробиологом, а генетик начинает изучать социальные науки. Это действительно не редкость. Я не хочу утомлять вас примерами, приведу лишь один: Чарльз Дарвин. Человек, который всю жизнь изучал теологию, а потом сделал революционный вклад в биологию. Поверьте, это нормально.
То есть, в сфере науки отсутствие титулов не является хоть сколько-то значимым барьером. Если ты не получил профильное образование в генетике, это не значит, что ты не можешь стать генетиком и говорить об этом. Если ты не учился на философском, это не значит, что ты не имеешь права публиковать манускрипты на эту тему. Главное – чтобы у тебя голова на плечах была, чтобы ты быстро схватывал информацию и мог аргументировать свою точку зрения.
Титулы – это не для учёных, это больше для обывателей. Все эти громкие имена, смешные шляпы и медальки важны только для толпы, для тех из нас, кто аутсорсит своё мышление. Я, например, не имею никаких титулов, и даже высшего образования у меня нет, но считаю, что мне по силам изучать научные труды и погружаться в тему настолько глубоко, насколько я захочу, а потом делать выводы. Да, это непросто, но моё знание не будет зависеть от какого-то магического титула, который на меня повесили после того, как я пять лет протирал штаны в каком-то замшелом вузе. Моё знание будет зависеть ТОЛЬКО от того, насколько хорошо я изучил предмет. И сделать это я могу самостоятельно.
Опять же, это не значит, что высшее образование бесполезно или что стоит спрашивать совета у Васи на улице, а не у эксперта. Это значит, что если человек достаточно умён и дисциплинирован, чтобы самостоятельно изучать какой-то вопрос, он может это сделать. И, сюрприз, он может это сделать ЛУЧШЕ, чем любой эксперт.
Думаете, я преувеличиваю? Нет. Мы уже с 70-х годов знаем, что парень Вася при наличии статистических инструментов предсказывает и даёт рекомендации ЛУЧШЕ, чем эксперт. И это касается огромного множества сфер знаний. Ссылка на исследование будет в описании, гляньте сами (https://sci-hub.ren/10.1037/1040-3590.12.1.19). Например, при постановке диагноза, Васе дают чек-лист. Он опрашивает и осматривает пациента, задаёт ему вопросы по типу «где у вас болит» и «по шкале от 1 до 10 оцените свою боль», и «боль тупая или острая», рисует галочки где надо, и, СЮРПРИЗ, ставит диагноз НАМНОГО БОЛЕЕ ТОЧНО, чем эксперт.
Более того, даже когда так называемым экспертам доступны результаты лабораторных исследований, например, анализов больного, они ВСЁ РАВНО ставят диагноз хуже, чем Вася с улицы, у которого НЕТ доступа к лабораторным данным. Просто позвольте этому впитаться в ваше сознание. Пусть это осядет у вас в уме. ВРАЧ, У КОТОРОГО НА РУКАХ АНАЛИЗЫ ПАЦИЕНТА, СТАВИТ ДИАГНОЗ ХУЖЕ, ЧЕМ ВАСЯ С УЛИЦЫ, КОТОРЫЙ ПРОСТО ЗАПОЛНЯЕТ ОПРОСНИК. Это происходит не только из-за забывчивости экспертов, но и из-за когнитивных искажений. Из исследования 2018 года мы знаем, что в клинических условиях эксперты и медицинские работники очень подвержены когнитивным ошибкам (https://www.rcpe.ac.uk/sites/default/files/jrcpe_48_3_osullivan.pdf). Чем дольше человек является экспертом, тем больше он в себе уверен и тем больше ошибок он совершает.
Это, конечно, не значит, что вы должны ставить себе диагноз самостоятельно, тем более пользуясь интернетом. Это всё-таки подразумевает наличие правильных статистических методов, которые в интернете вы не найдёте. Но сам факт того, что человек совершенно не знакомый с психиатрией лучше ставит диагноз, чем психиатр. Или человек, никогда не изучавший когнитивную психологию, лучше, чем эксперт, предсказывает IQ человека. Или что человек, не знакомый с вопросом сердечно-сосудистых заболеваний, лучше ставит диагноз, чем кардиолог – это, извините меня, мощная история.
Я повторюсь. Статистические методы анализа опережают экспертов почти во всех сферах знаний, где такое сравнение было проведено. И чтобы вы не обвинили в том, что я как-то неправильно интерпретирую находки исследования, то вот цитата из самого манускрипта: «Количество опыта и образование в сфере не улучшают качество предсказаний по сравнению со статистическими моделями». Вот такие вот пироги.
Этот метаанализ был проведён в 2000 году. И с тех пор прошло много времени, поэтому у меня есть три причины, почему с тех пор статистические модели работают ещё лучше, чем эксперты.
1. Почти всё переведено в электронный формат и увеличены компьютерные мощности. Почти всё теперь можно просчитать на своём телефоне. Также у нас с тех пор улучшались сами статистически алгоритмы, потому что с каждым годом выходит больше и больше исследований, которые можно включить в эти статистические модели и сделать их более точными. Люди забывают то, чему их учили. Алгоритмы – нет. Алгоритмы только учатся.
2. Инфляция титулов. Если мы сравним количество выпускников из вузов, кандидатов и учёных в советские времена с современными числами, то увидим, что сегодня поступает и выпускается из вузов почти в два раза больше людей (https://genby.livejournal.com/625588.html). Плюс качество образования, очевидно, стало хуже. Если же вас интересуют зарубежные показатели, то у них примерно такая же ситуация. (https://www.nsf.gov/statistics/2017/nsf17306/static/report/nsf17306.pdf). Количество докторов наук у них возросло вдвое с пятидесятых годов. Таким образом, ценность ТИТУЛА стала намного меньше. Экспертов стало больше. Теперь это значительно менее элитная группа.
3. Наблюдается общий тренд снижения IQ по всему миру. (https://sci-hub.ren/10.1016/j.paid.2015.12.035) В среднем за 10 лет G-factor снижается на 1.52 единицы. Это почти незаметно посередине распределения, но на границах, там, где учёные и прочие умные дяди, разница значительная. Это значит, что учёных стало не просто больше. Они стали глупее. За последние 50 лет на 7 с половиной единиц IQ. Что, конечно, бешеная разница.
Следующее, о чём я бы хотел сказать – это эмоциональная зрелость учёных. Мы привыкли видеть их такими зрелыми, мудрыми и всезнающими носителями истины. Но это просто стереотип. Чтобы оценить зрелость учёных, давайте посмотрим, насколько часто в академической среде встречается моббинг и буллинг. Моббинг – это когда группа людей объединяются и начинают сплетничать о ком-то, мешают ему жить, пытаются его уволить, но делают это скрытно. Буллинг – это открытые оскорбления, мощное давление и всё такое. В общем, любой, кто учился в школе, примерно знает, что такое моббинг и буллинг. Окей, у меня тут куча исследований, изучающих как раз распространённость этих феноменов в среде учёных. (http://sci-hub.ren/10.1007/s10672-012-9193-7), (http://sci-hub.ren/10.1080/13594320801969707), (http://sci-hub.ren/10.2753/ATP1084-1806320103) Но наиболее понятное исследование – это данный метаанализ. Так вот, университеты по этим показателям хуже магазинов розничной торговли и заводов (https://pdfs.semanticscholar.org/8321/ffcc35416b266ccd84e0da63fb3348bfb5ac.pdf)
Так что, если посмотреть на распространённость буллинга в университетах, как на индикатор эмоциональной зрелости учёных, то мы обнаружим, что академики в среднем на том же уровне эмоциональной зрелости, что и работники отелей и фабрик. Они получше социальных работников, но при этом хуже, чем сотрудники на производстве.
Так что, возможно, они чуточку более эмоционально зрелы и стабильны, чем большинство, но не настолько, что их можно было бы назвать взрослыми, а нас — детьми. Они плюс минус на нашем уровне. Также, из-за слегка более высокого IQ, они могут просто лучше скрывать свою злость или неприязнь. Они могут гадить другим, но настолько неочевидно, что другие это не заметят.
Следующее, о чём хотелось бы сказать – это о том, что эксперты расходятся во мнениях. Например, из исследования 2011 года мы знаем, что эксперты, изучая одни и те же данные по ДНК, очень часто приходят к прямо противоположным выводам. (https://www.bondsolon.com/media/71489/dror_expert-performance.pdf), также из исследования 2012 года мы знаем, что, глядя на одинаковые отпечатки пальцев, в 10% случаев учёные приходят к различным мнениям (http://refhub.elsevier.com/S2211-3681(18)30012-3/sbref0045)
Вообще, из исследований 12-ого (https://besjournals.onlinelibrary.wiley.com/doi/full/10.1111/j.2041-210X.2012.00221.x) и 18-ого (https://sci-hub.ren/10.1111/risa.12360) годов мы знаем, что наиболее часто встречающиеся среди экспертов когнитивные искажения – это излишняя самоуверенность, эффект социальной желательности и склонность к подтверждению своей точки зрения. Это значит, что эксперты как минимум не так уж и объективны. Любой эксперт – это в первую очередь человек с человеческим сознанием.
Так, например, из исследования 2018 года мы знаем, что старшие детективы и заматеревшие эксперты по убийствам хуже, чем студенты, определяют, что произошло на месте преступления. Убийство, несчастный случай или суицид (https://onlinelibrary.wiley.com/doi/full/10.1111/1556-4029.13817) А ведь это реальные эксперты, от которых ожидается нечто большее, чем от людей, никогда не имевших реального детективного опыта.
Итак, подведём итог. Эксперты забывают почти всё в лучшем случае за 5-10 лет, для них абсолютно нормально изменять фокус своего интереса и заниматься тем, чему их никогда не обучали. Они эмоционально развиты на том же уровне, что и мы, а значит, примерно так же склонны к групповому мышлению, предрассудкам и стереотипным взглядам. С каждым годом эксперты становятся всё менее элитной группой. Они хуже справляются со своими задачами, чем Вася с улицы, у которого есть статистическая модель, и у них зачастую не такой уж и высокий IQ.
Но воспринимаются они как элита. К учёным есть особое уважение, их воспринимают, на мой взгляд, неоправданно разумными. А это страшная комбинация: быть довольно умным, но восприниматься другими как НЕВЕРОЯТНО умный.
Разумеется, нам нужны авторитеты и эксперты, чтобы выстраивать общество, но порой слепая вера к носителям ТИТУЛОВ совершенно не оправдана и ведёт к тоталитаризму и страданиям.
В 1963-м году Стэнли Милграм провёл эксперимент (https://link.springer.com/article/10.1007/s12115-013-9724-3). Испытуемым сказали, что они проверяют влияние боли на память. Они должны были нажимать на кнопку, которая бьёт током человека за стеной всякий раз, когда тот неправильно отвечает на вопросы. То есть, если ответ был ошибочным, испытуемый должен был увеличивать количество вольт и причинять неизвестному человеку всё более сильные страдания.
Конечно, на самом деле, никого током не били, за стеной сидел подставной человек, который был актёром, он с каждым ударом всё ярче показывал, как ему больно. Сначала стонал, потом вскрикивал, потом просил прекратить эксперимент потому, что у него слабое сердце, потом умолял закончить его страдания и так далее.
Сначала испытуемые нажимали на кнопки за вознаграждение. И больше половины почти сразу отказывались бить током незнакомого человека, из которых 10% вообще не нажимали на кнопки. Однако, как только в дело вступал учёный и приказывал испытуемым продолжать эксперимент, те послушно нажимали на кнопки. Из-за стены слышались всевозрастающие крики, мольба о помощи и вой страданий. Но простой приказ учёного перекрывал всё это. 65% всех испытуемых дошли до самых сильных разрядов, нажимая на кнопки, над которыми красными буквами было написано «ОПАСНОСТЬ». Испытуемые нажимали на кнопку, даже если за стеной человек бил ногами в стену.
Вот какое влияние на людей оказывают умные дяди в шляпах. И теперь вы чуточку лучше понимаете, почему меня волнует этот вопрос. И волнует очень сильно. Настолько, что я взял камеру и решил записать вот такое видео, в котором расскажу о том, как настоящий научный подход, сомнение, перепроверка находок и критический анализ превращается в самый обычный культ, во главе которого стоят особые люди, которых другие почему-то наделяют почти Божественной мудростью.
Поэтому я хочу посмотреть, а что это, собственно, за люди?! Могут ли так называемые эксперты претендовать на какое-то особое место в иерархии мнений? Насколько можно им доверять? Я уже показал, что не всегда они такие уж эксперты. Но это только начало. И прежде чем продолжить, небольшой дисклеймер.
Мне нравится наука. И, несмотря на то что данное видео будет довольно жёстко отзываться о современном положении дел, я, разумеется, не думаю, что наука бесполезна или что эксперты ничего не знают. Я люблю исследовательский дух науки, я люблю неизвестное и загадочное. Мне нравится читать научные труды, шерстить библиотеки исследований и слушать научные лекции, которые набирают от силы по 5 тысяч просмотров. И мне неприятно плохо говорить о современной науке.
Но также я не могу смотреть на то, как прорастают первые всходы догматичности и тоталитарности в мире науки. Из-за неоправданного уважения к экспертам и научному процессу со стороны простых людей научный мир превращается в подобие пьедестала, на который время от времени всходит дяденька, диктующий повестку дня. «Доказано наукой» стало брендом, лейблом, который вешается на всё, что нужно утвердить среди необразованных масс. Это закономерный процесс, он нормален, но мне это не нравится, и я буду протестовать. А мой протест начинается сейчас.
Peer Review. Оценка экспертов
Что ж, мы поговорили об интеллекте экспертов, об уровне их знаний. Но это не всё. Давайте посмотрим на то, как так называемые эксперты справляются с их непосредственными задачами. Могут ли эксперты, согласно всем канонам научного знания, МЫСЛИТЬ КРИТИЧЕСКИ.
И какое место может быть лучше для такого анализа, чем экспертная комиссия научных журналов или на английском Peer Review?
Что такое пир ревью? Вот представьте, что вы учёный. Написали исследование и хотите опубликовать его в журнале. Первое, что нужно сделать – это сдать ваше исследование на проверку экспертной комиссии. Там сидят учёные, которые будут проверять ваше исследование и в итоге вынесут вердикт: либо опубликуют ваши находки, либо нет. Исследования проверяют на правильность, достоверность, разумность статистических методов и результатов, в общем, предполагается, что эксперты обнаружат ваши ошибки, если они есть.
Вообще, сам процесс кажется мне очень странным. Почему мы ожидаем от рецензентов лучшего знания субъекта исследования, чем от самого учёного? Наоборот, логично предположить, что человек, который занимается определённым вопросом, будет знать об этом вопросе больше других. Скажем, если вы полжизни посвятили изучению сердечно-сосудистых заболеваний, вы явно лучше разбираетесь в вопросе, чем три рандомных учёных, которые собираются якобы обнаружить ваши ошибки. Но да ладно.
Давайте просто посмотрим, насколько экспертная оценка работает в реальности. В 2006 году группа учёных подала заявки на публикацию нескольких исследований в престижные журналы. Исследования были фейковыми и содержали в себе по 7 ошибок, имея прямо противоположные результаты, но при этом одинаковую методологию. То есть это были абсолютно одинаковые исследования, но одни с положительным результатом, другие с отрицательным. Выяснилось, что эксперты были очень предвзяты по отношению к исследованиям с положительным результатом. В исследованиях с положительным результатом обозреватели обнаружили в среднем 0.52 ошибки, а в исследованиях с отрицательным результатом вдвое больше. Давайте пока закроем глаза на то, что из семи ошибок эксперты обнаружили максимум одну. Но только задумайтесь, эксперты бессознательно находили больше ошибок в исследованиях с результатом, который им не нравился.
Также, оценивая методологию, эксперты посчитали, что исследования с положительным результатом имеют значительно лучшую методологию, чем исследования с отрицательным результатом, хотя методологии, как я и сказал, были абсолютно одинаковыми. Более того, 97% исследований с положительным результатом были допущены к рассмотрению, тогда как с отрицательным результатом, были допущены всего 70% исследований. И я напоминаю! Это идентичные исследования с кучей ошибок. Единственное различие – положительный или отрицательный результат. Это значит, что так называемые эксперты имеют очень серьёзную предвзятость и ни о какой объективности речи не идёт. По крайней мере, в этом случае.
Из исследования 2000 года мы знаем, что исследователям больше хочется публиковать положительные результаты. Это очевидно, любой хочет, чтобы его теория работала(https://pdfs.semanticscholar.org/ad26/5c494be00224f1d10a14684b2dce331efc01.pdf). И если добавить к этому факт того, что ещё и эксперты склонны публиковать только положительные результаты, то мы видим очень серьёзную предвзятость.
Это же подтверждается и в исследованиях 2010 (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2949220/) и 2019 года (https://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0215052#abstract0)
Показателен ещё один случай. Несколько выпускников MIT написали программу, которая генерировала якобы научный текст с кучей компьютерного жаргона. Назвали программу SCIgen. Эта программа сгенерировала кучу текстов, после чего бывшие студенты разослали эти тексты по научным журналам, исправив совсем уж очевидные грамматические ошибки и приведя текст к более или менее научному виду. В итоге 16 из них попали в один из топовых журналов Springer. (https://link.springer.com/article/10.1007/s11192-012-0781-y)
Встаёт вопрос, если время от времени в публикацию пробираются вот такие идиотские работы, в которых нет никакого смысла, то как часто публикуются труды людей, которые действительно стараются обмануть систему? Которые не просто сгенерировали псевдонаучный текст в простенькой программе, а которые за публикацию каждого исследования получают большие деньги от своих спонсоров?
Вот ещё одна тайная операция, проведённая учёным Джоном Боханнаном. (https://science.sciencemag.org/content/342/6154/60.full) Он написал 304 одинаковые статьи о том, как мох лечит рак. Как всегда, они содержали в себе огромное количество ошибок. Он выставил на этих исследованиях разные имена и названия институтов, притворившись зарубежным учёным. Из 304 исследований, было опубликовано 157 штук. И всё это, несмотря на то что графики не соответствовали тому, что было под ними написано, а вывод исследования не совпадал с вычислениями автора. И среди опубликовавших были весьма престижные журналы, такие как Sage, Wolter Kluwer и Elsevier.
Опять же, я не утверждаю, что топовые журналы постят только плохие исследования. Я лишь указываю на тот факт, что систему можно обмануть. И сделать это ОЧЕНЬ легко, несмотря на экспертизу экспертов.
Ещё одну операцию провернула бывший редактор Британского Журнала Медицины Фиона Годли (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2586872/). Она взяла исследование, которое вот-вот должны были опубликовать и поместила в него 8 серьёзных, ярких ошибок, и отправила двум сотням экспертов. Из них 35 экспертов не обнаружили ни одной ошибки, в среднем было обнаружено 2 ошибки, и никто не обнаружил более 5 ошибок.
Вот ещё одна проблема. Участники экспертной комиссии престижных журналов в 40% случаев легко угадывают, кто является автором исследований (https://jamanetwork.com/journals/jama/article-abstract/202669). Это подрывает основы современных научных стандартов и увеличивает предвзятость экспертной оценки.
Если эксперты знают исследователя, и если этот исследователь представляет большую корпорацию или просто сам по себе известен, то его публикуют чаще и за ним замечают меньше ошибок (https://www.pnas.org/content/114/48/12708) Интересно, что в этой работе обнаружили, что если исследователь – женщина, то её труд публикуют почти в три раза реже. И это одно из немногих, очень редких, реальных доказательств дискриминации против женщин, с которыми я столкнулся. Всё-таки, возможно, феминисткам есть за что бороться.
Самое время спросить себя, а есть ли какая-то разница между исследованиями, которые прошли экспертную комиссию и теми, которые были сразу опубликованы? Что ж, Рун Элвик собрал кучу исследований по безопасности на дорогах и проанализировал, насколько работы, опубликованные в журналах, отличаются по качеству от не прошедших экспертную оценку. (https://www.sciencedirect.com/science/article/abs/pii/S0001457597000687) И выяснил, что, кроме размеров выборки, никаких существенных различий нет. То есть в большинстве своём исследования не отличаются в качестве.
Чтобы вы понимали, пир ревью или экспертная комиссия – это единственное, что делает ПРЕСТИЖНЫЕ журналы ПРЕСТИЖНЫМИ и УВАЖАЕМЫМИ. Если окажется, что этот процесс бесполезен, то что станет с их престижем? Что ж, давайте посмотрим.
И я считаю, что очень важно ответить на вопрос: действительно ли престижные журналы лучше других журналов? Lancet, Nature, Cell, Science, NEJM, BMJ – это всё типа престижные журналы, которые считаются суперкрутыми по сравнению с другими. Но правда ли это так? Оправдан ли их авторитет? Действительно ли экспертная оценка так хороша, как о ней говорят?
Ведь авторитет журнала – это не просто слова. Если учёный не публикуется в высокоранговом журнале подобного сорта, он сто процентов не будет известен. Если учёный не публикуется в престижном журнале, ему не дадут Нобелевский приз, ему не повысят зарплату, его не примут в серьёзные научные проекты, ему, наконец, не дадут государственный грант. Словом, от того, в каком журнале публикуется учёный, зависит вся его карьера, поэтому учёные и стремятся опубликоваться в таких журналах.
Очень часто и простыми людьми, и журналистами, и даже государственными структурами качество исследования оценивается в первую очередь фактором воздействия журнала, в котором оно было опубликовано (IMPACT FACTOR). Я ощутил это и на себе. На своём канале «Простые Мысли» я пару раз ссылался на исследования, которые были опубликованы не в самых топовых журналах. Это не были совсем уж трешёвые журналы, но и не из топ-30. И на меня наезжали люди, что я ссылаюсь на плохие исследования, потому что они, мол, не в тех журналах опубликованы. Не раз я на канале получал упрёки в том, что мне следует ссылаться ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО на высокоранговые журналы.
Поэтому очень важно всё-таки ответить, а насколько различаются топовые издания от всех остальных. Но для начала, а что вообще делают эти журналы для науки?
Во-первых, исследователи занимаются наукой за деньги государства. Стало быть, за деньги простых людей — налогоплательщиков. Потом научный журнал публикует это исследование у себя и вешает на него ценник. И чтобы прочитать исследование, вы должны снова за него заплатить. Мало того, что вы уже заплатили за научный процесс, теперь заплатите за работу самого журнала. В общем-то, они кажутся мне паразитами.
Во-вторых, топовые научные журналы, несмотря на то что они НАУУУЧНЫЕ, стремятся опубликовать сенсационные заголовки, потому что это увеличит подписки на их сервис. Главная задача научных журналов, а особенно топовых научных журналов – это забабахать как можно больше спорных исследований, которые будут везде обсуждать.
Следовательно, по славным законам рынка и естественного отбора (https://royalsocietypublishing.org/doi/pdf/10.1098/rsos.160384) учёные начинают соревноваться друг с другом в громких заголовках, чтобы привлечь внимание журнала. Они пытаются открыть что-то громкое, необычное, сотрясающее устои бытия. Неожиданно учёные уже не могут позволить себе спокойно изучать что-то действительно важное, проводить тщательные эксперименты и глубоко обдумывать поставленные вопросы, теперь им это невыгодно, ведь их зарплата зависит не от качества исследования, а от того, сколько денег это исследование принесёт его работодателю. И в этой погоне, они рано или поздно ради развития карьеры вынуждены публиковать нереалистичные находки с данными, будоражащими сознание. Это абсолютно логично и последовательно. И это не моё мнение, а мнение академиков, занимающихся вопросом непосредственно (https://journals.plos.org/plosmedicine/article?id=10.1371/journal.pmed.0050201)
Представьте, что вы честный учёный, работаете пять лет над уникальным проектом и хотите что-то открыть, что-то не громкое, но важное для вашего конкретного направления. Как Хиггс, предсказавший открытие бозона, который работал 5 лет, не публикуя ничего. А рядом с тобой есть другие учёные, которые фабрикуют свои исследования, преувеличивают результаты, совершают ошибки и штампуют исследования со скоростью печатной машинки. И этот учёный, благодаря своей антинаучности зарабатывает в 10 раз больше, чем вы! Что же вам делать? Вам не дают повышения, не платят такую же зарплату, а в итоге вообще могут уволить. Как следствие, в результате естественного отбора, в научной среде остаются только карьеристы, которым очень важно заработать денег и опубликовать как можно больше хайповых данных. Именно поэтому за последние 30 лет в таких научных базах как пабмед, заголовки исследований со словами «Инновационный», «Оригинальный» и «Новаторский» выросли на 500%. (скриншот 3) (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/26668206), именно поэтому Хиггс — человек, получивший нобеля за открытие бозона, о котором мы сказали выше, сказал следующее: «Сегодня меня бы не наняли. Я недостаточно продуктивен по современным стандартам». В общем, журналы штампуют интересненькое, поэтому чаще других отзывают опубликованные в них исследования (https://iai.asm.org/content/79/10/3855.abstract). Сначала наделают шуму, заработают денег, а потом, после хайпа, отзывают свои находки. Только за неделю, когда я писал этот текст, было отозвано более 70 исследований из престижных журналов (https://retractionwatch.com/)
Но давайте всё-таки выясним хороши ли топовые журналы хоть в чём-то?
В исследовании с говорящим названием «Престижные журналы с трудом достигают среднего уровня надёжности» автор проанализировал несколько исследований и сопоставил разные узкие показатели, например, статистическую силу, качество моделей молекул в соответствующих исследованиях, уровень рандомизации исследований, ошибки в статистических подсчётах, а также другие показатели исследований в разных журналах. Что же он выяснил? А то, что так называемые авторитетные, престижные журналы публикуют исследования примерно того же уровня, как и менее авторитетные журналы, а в некоторых сферах качество престижных журналов даже хуже! (https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fnhum.2018.00037/full)
Но давайте на конкретных примерах. Мы ведь все любим конкретику, правда?
Всё началось в 1996 году. Учёный смешал постмодернистскую философию и квантовую механику с кучей самых глупых математических цитат и опубликовался в престижном журнале. Ему, скажем так, надоело смотреть на весь тот беспредел, который он видел в социальных науках и он решил показать миру, что можно опубликовать любой бред, если он будет попадать под запросы партии, так скажем. (https://en.wikipedia.org/wiki/Sokal_affair) И оказался прав. Его исследование было опубликовано, после чего он наделал много шума и возмутил всех критически мыслящих экспертов.
Но, конечно, всё не закончилось в 1996 году. Сегодня не поменялось ничего. Буквально недавно, в 2018 году, (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%84%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F_%C2%AB%D0%98%D1%81%D1%81%D0%BB%D0%B5%D0%B4%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F_%D0%BE%D0%B1%D0%B8%D0%B4%C2%BB) скажем так, академические пранкеры опубликовали 20 научных статей с просто невероятно идиотским содержанием. Одно из исследований якобы проходило в течение 2 лет и проводило цитата: «Тематический анализ разговоров за столом с целью выяснить, почему мужчины так любят посещать ресторан Hooters». (https://link.springer.com/article/10.1007/s11199-018-0962-0)
Другое исследование анализировало реакцию людей на изнасилования, а также на перформативность квир-культуры в собачьих парках. (https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/0966369X.2018.1475346?journalCode=cgpc20)
Ещё одно исследование почти дословно цитировало «Майн Кампф» в своём содержании.
(https://areomagazine.com/2018/10/02/academic-grievance-studies-and-the-corruption-of-scholarship/)
Ну и всё в таком роде. Просто в довесок вот ещё несколько глубоких исследований: исследование о жирном бодибилдинге, (https://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/21604851.2018.1453622) исследование озаглавленное «Концептуальный пенис как социальный конструкт». И я не шучу, это реальное название исследования (26-й скриншот)
Вы, конечно, можете посмеиваться, но все эти исследования были опубликованы в довольно известных современных журналах. Это значит, что все они проходили модерацию экспертов и только потом были опубликованы.
Короче, и в топовых журналах, и в журналах низкого уровня публикуют плохие исследования. И их ничего не различает.
Возьмём ещё один вопиющий случай. В 1982 году учёные решили провести очередной эксперимент (https://www.cambridge.org/core/journals/behavioral-and-brain-sciences/article/peerreview-practices-of-psychological-journals-the-fate-of-published-articles-submitted-again/AFE650EB49A6B17992493DE5E49E4431). Они взяли 12 уже опубликованных исследований и просто поменяли у них названия. Затем снова подали заявки в экспертную комиссию тех же самых журналов, тем же самым экспертам. В результате только 8% так называемых экспертов заметили подмену и 89% экспертов решили, что предложенные исследования не подлежат публикации, поскольку содержат в себе ошибки. Итак, мы просто поменяли название манускрипта, ничего больше не меняли и ХОП — 11 исследований неожиданно стали плохими. Как это у них работает?
Следующая проблема заключается в том, что новым исследователям становится всё труднее публиковаться в топовых журналах, поскольку те допускают только манускрипты тех, кто уже публиковался и ощущается как «надёжный». У этого эффекта даже есть своё название- «Chaperoned effect». Иными словами, если вы новичок, вас опубликуют с меньшей вероятностью, чем человека, который уже публиковался в этом журнале. Публикуют только своих, несмотря на то, что качество исследований у них ниже, чем у новичков. (https://www.pnas.org/content/115/50/12603)
Итак, peer review не так уж и объективен. Не так уж и хорош. И не даёт лучших результатов. И при этом всём он занимает центральное место в науке. Это глупый стандарт, но сегодня он был нам полезен, чтобы показать, что из себя представляют САМИ УЧЁНЫЕ. Насколько они шарят. Насколько они объективны. Насколько они эксперты. Выясняется, что не очень.
А ведь от этого зависит карьера других учёных. Они, по сути, определяют, кто получит Нобелевский приз, кого повысят, кому выделят гранты, всё это зависит от процесса, который не только не доказал свою эффективность, но и с завидным постоянством доказывает обратное.
По иронии судьбы в центре научного прогресса стоит не научный подход, а подход, основанный на вере. И это не только моё мнение. (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC1420798/)
Обозреватели статей или так называемые эксперты – это просто сторожи, которые охраняют вход в научный журнал. Если у вас либеральный журнал, который рассказывает о гендерных проблемах, то вряд ли вы увидите исследование о том, что мужской и женский мозг очень различны и что мужчина больше предрасположен к определённой деятельности, чем женщина. Такие исследования как раз фильтруются на этапе пир ревью. ЭКСПЕРТАМИ.
Насколько можно доверять научным исследованиям?
Позже я буду рассказывать о том, что журналы ради заработка, стараются опубликовать самые сенсационные исследования. Другие же работы попросту отвергают. Только так можно хайповать на громких темах.
Но каждое громкое исследование нужно проверять. Если в исследовании вы обнаружили что-то шокирующее, всегда будет много учёных, которые захотят повторить ваши находки, чтобы проверить, а не ошиблись ли вы. Не преувеличили ли? Не несёте ли вы дичь? Такие исследования называются Replication Study или исследования – повторения. Проблема в том, что журналы не публикуют такие исследования. От них мало хайпа.
Именно из-за этой проблемы появился специальный журнал, который публикует скучные находки. (https://blogs.canterbury.ac.nz/surejournal/) Эти находки больше нигде не публикуют, хотя они КРАЙНЕ важны. По сути, Replication Study – это то, что делает науку научной. Но учёным приходится прибегать вот к таким малоизвестным местам, чтобы опубликовать реально важные для науки манускрипты. Мало кто знает о таких журналах, из журналистов-то уж точно, и это приводит к проблемам.
В 2015 году мы узнали, что 50% всех исследований по психологии не повторяются, во второй раз банально получаются другие результаты (https://www.nature.com/news/over-half-of-psychology-studies-fail-reproducibility-test-1.18248). То есть из опубликованных исследований половина не работает.
Конечно, речь идёт не только о психологии, но и о биомедицине. Например, из исследования 2012 года мы знаем, что только 11% исследований в области лечения рака были успешно повторены. (https://www.nature.com/articles/483531a) ОДИННАДЦАТЬ ПРОЦЕНТОВ. То же самое попытались сделать ребята из Bayer. Они взяли 67 исследований по лечению рака и попытались повторить. Только 14 из них прошли проверку (https://www.nature.com/articles/nrd3439-c1) Вот ещё исследование про рак. (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/23193004) Оказывается, всё, что едят люди ассоциируется с раком в той или иной степени. Что есть – непонятно.
Вот ещё одно исследование (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/12731504). В 1980-х годах собрали 100 очень многообещающих исследований в разных сферах. В те времена казалось, что находки из этих работ будут успешно использоваться в будущей науке. Оказалось, что из сотни работ только на основании ОДНОЙ было разработано рабочее лекарство. Так что будьте очень скептичны, когда в очередной раз прочтёте о том, что какая-то революционная находка обещает быть очень полезной для науки.
По другим данным, 85% биомедицинских исследований – это просто мусор. Бесполезный бумажный хлам. Создан он по разным причинам. Некоторые мы обсуждаем сейчас. Конечно, причин намного больше, но чтобы не растягивать это видео на 24 часа, я не буду о них рассказывать. (https://slate.com/technology/2016/04/biomedicine-facing-a-worse-replication-crisis-than-the-one-plaguing-psychology.html)
Из опроса академиков, прошедшего в 2016 году, мы знаем, что 70% учёных пытались повторить эксперименты своих коллег и у них не получилось. 52% учёных считает, что в науке присутствует кризис реприкабельности исследований. (https://www.nature.com/news/1-500-scientists-lift-the-lid-on-reproducibility-1.19970)
В экономике – то же самое. Из масштабного мета-мета-анализа, проведённого в 2017 году мы знаем, что у половины исследований недостаточно статистической силы. То есть исследования на самом деле не показывали того, что говорили учёные. (https://onlinelibrary.wiley.com/doi/full/10.1111/ecoj.12461) А почти все исследования, которые имели достаточную статистическую силу, преувеличивали размер эффекта. Таким образом, 80% всех экономических находок преувеличены или даже сфабрикованы. И на секундочку, ребят, экономика – это ОЧЕНЬ серьёзно. Исследования в этой дисциплине имеют дичайшее влияние на то, как государство будет выстраивать свою политику. Выводы делайте сами.
Самые уверенные в себе учёные – это химики и физики, которые считают, что минимум 73% всех исследований в их сфере корректные и сделаны качественно. Но, друзья, в таких точных науках, как физика и химия, и всего 73%?! Вы считаете, что это нормально?
Давайте же взглянем не на опросы учёных, которые, конечно, любят преувеличивать свои достоинства, а на реальные факты. Вот, например, исследование 2005 года. Автор исследования утверждает и пока что его никто не поправил, что из-за неправильного понимания и использования статистических методов, учёные произвели очень много научных работ, которые просто некорректны. Как много? Более 50%. (https://journals.plos.org/plosmedicine/article?id=10.1371/journal.pmed.0020124). К слову, это самое просматриваемое исследование во всей науке. И почему-то не многие о нём говорят.
Вот ещё. Недавно был проведён метаанализ, который выяснил, что из 52 исследований по питанию НОЛЬ было повторено во второй раз в контролируемых условиях (https://rss.onlinelibrary.wiley.com/doi/pdf/10.1111/j.1740-9713.2011.00506.x)
Да, есть растущее количество доказательств, что большинство научных исследований – это мусор. Без преувеличения. Ведь статистикой пользуются не только социальные науки, как многие думают. Нет, генетики, нейробиологи и даже физики используют статистические методы. Например, в генетике, если вы хотите понять, имеет ли определённый ген влияние на набор жировой ткани, вы выкидываете этот ген, скажем, у 100 крыс и сравниваете с сотней обычных крыс. Чтобы понять, набрали ли крысы без интересного вам гена дополнительный вес. Вы будете использовать статистику в сравнении с другими крысами. Короче, статистика – она везде.
Вот более оптимистичное исследование, утверждающее, что в топовых журналах почти наверняка 14% всех опубликованных исследований не соответствует действительности. (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/24068246) Однако если посмотреть комментарии других учёных к этому исследованию, то мы быстро выясним, что, скорее всего, это очень заниженное число. (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/24068251)
Бывают ли независимые учёные?
Начать этот разговор я хочу с недавней истории, которая прогремела в США. В результате национального расследования выяснилось, что американские врачи подозрительно часто выписывали людям лекарства из опиума, которые в итоге привели к опиумному кризису в стране. (https://edition.cnn.com/2018/03/11/health/prescription-opioid-payments-eprise/index.html) Сами лекарства были разрешены, но врачи получали очень много денег от фармацевтических компаний. (latimes.com/science/story/2019-09-17/opioid-lawsuit-who-is-to-blame) И это заставило их выписывать эти мощные лекарства чаще, чем нужно, вызывая у больных самую настоящую наркоманию, из-за которой на сегодняшний день в США по примерным оценкам погибло более 100 000 человек. (https://www.hhs.gov/opioids/about-the-epidemic/index.html)
Вот ещё история. Один из глав важнейшей организации, рекомендующей населению США, а, следовательно, и всему миру, как лечить рак, получал огромные деньги от фармацевтических компаний. Только в 2017 году он получил $300,000 в качестве компенсации от компании Merk. Также, в этом же году другая компания — «Чарльз Ривер» заплатила ему 70 000 долларов наличными и $215,050 в форме акций.
А в 2016 году он получил ни много ни мало 6 с половиной миллионов долларов. (https://projects.propublica.org/nonprofits/organizations/131924236/201743079349301619/IRS990ScheduleJ)
А вот его коллега, который провёл сотни исследований о лечении рака и СЛУЧАЙНО забыл сказать, что ему платили фармацевтические компании. Это действительно топовый врач, специализирующийся на раке груди. Топ 2-3 за последние 10 лет.
(https://www.nytimes.com/2018/09/13/health/jose-baselga-cancer-memorial-sloan-kettering.html)
Эти истории случились только за последние полгода максимум. И я, разумеется, не стану рассказывать обо всех случаях, их много.
В этой части видео я расскажу о том, как мы оказались в ситуации, где почти вся наука куплена частными инвесторами. Как оказалось, что компании, зарабатывающие деньги на продаже лекарств платят за исследования, которые должны выяснить, работают ли эти лекарства? Как мир докатился до такого уровня коррупции и должны ли мы закрывать на это глаза?
Начну с древнего инсайдера. Зовут его Арнольд Релман. Это американский профессор медицины, он был редактором научного журнала NEMJ (одного из самых топовых журналов), в котором проработал 20 лет. [1]
И вот, что он сказал в конце своей карьеры: «Профессию медиков скупают фармацевтические компании. Академики позволяют агентам частных компаний оплачивать свою работу. Я думаю, что это позор». (https://en.wikipedia.org/wiki/Arnold_S._Relman#cite_note-6)
И это не мнение Глеба из Ютуба, это мнение человека, который больше двух десятков лет провёл в индустрии и был редактором в топовом медицинском журнале.
Но он был на этой должности довольно давно. 20 лет прошло всё-таки. Может, с тех пор что-то изменилось? Может, учёные стали получать меньше денег от финансово заинтересованных лиц? Нет, всё стало только хуже. И это я сейчас покажу.
Опрос медиков, проведённый в 2007 году (https://www.nejm.org/doi/full/10.1056/NEJMsa064508) показал, что 94% всех медицинских сотрудников получают подарки от фармацевтических компаний. 94%!!!
И, разумеется, это конфликт интересов. Вряд ли вы хотите прийти к врачу и помнить, что половина его зарплаты – это деньги от людей, которые хотят продать тебе лекарства.
Если врач или учёный берёт деньги от какой-то компании, он БУДЕТ смотреть на эту компанию с большей симпатией. Это же очевидно!
Что ж, если вам по какой-то причине это не очевидно, то на эту тему даже есть исследования. (https://jamanetwork.com/journals/jamainternalmedicine/fullarticle/773513) Студенты медицинских направлений в большинстве своём считают, что подарки от компаний – это проблема и что они не должны быть разрешены. Однако, из них 61% считает, что НА НИХ подарки не оказали бы никакого влияния. Ну да.
Из исследования 2017 года мы знаем, что те врачи, что получают подарки от компаний, выписывают лекарства чаще, чем другие (https://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0186060).
И это касается простых практикующих врачей, которые искренне верят, что подарки не влияют на их поведение. Они просто получают бесплатную поездку за границу или билеты на конференцию, которая по какой-то причине проходит на Гавайях. Этим врачам кажется, что с их поведением всё нормально, но подсознательно они подвержены влиянию денег. Можно сказать, что взятки работают, даже если ты об этом не знаешь.
В исследовании 1992 года как раз создали такой сценарий. Пригласили врачей на особую конференцию на островах, где рассказывали о пользе двух лекарств. На острове вкусная еда, красивые девушки, приятный отдых, а главное – всё бесплатно. (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/1623766) Таких симпозиумов провели несколько штук, а потом отслеживали, увеличится ли количество прописываемых препаратов. И оно выросло (вот график). И первое, и второе лекарство стали прописывать в три раза чаще. Врачей спросили, как вы считаете, повлиял ли на вас симпозиум в каком-то ключе? Стали ли вы прописывать лекарства чаще, чем обычно. 95% врачей сказали: «Нет, никаких проблем. Эта поездка никак не отразилась на моей объективности».
Но мы-то с вами видим, что отразилась. Мы видим, что они стали прописывать это лекарство в три раза чаще!
В 2001 году вышло исследование с успокаивающим названием «Лекарство Паксил эффективно и безопасно для детей» (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/11437014?dopt=Abstract) На основании этого исследования компания GlaxoSmithKline убеждала врачей прописывать «Пароксетин» в качестве антидепрессанта для тинейджеров. И эта стратегия сработала. Только за 2002 год двум миллионам подростков прописали это лекарство (https://www.bmj.com/content/351/bmj.h4629). А теперь плохие новости. В 2015 году вышло другое исследование. (https://www.bmj.com/content/351/bmj.h4320) Оказывается, «Паксил» не только не работает лучше, чем плацебо, но и имеет серьёзные побочные эффекты, включая суицидальные наклонности. Более десяти лет это «лекарство» считалось эффективным средством для детей. А оплатила его сама компания, продающая лекарства.
Окей, я только что рассказал про врачей и мед. работников, которым делают подарки, давайте же теперь взглянем на тех, кто составляет рекомендации для этих врачей. На тех, кто пишет образовательные программы. На тех, кто занимается научной деятельностью. На тех, кто учит врачей и занимается академическими исследованиями.
На этом графике вы видите количество денег, которые получает исследователь от частных организаций по отношению к числу написанных им исследований (https://www.mayoclinicproceedings.org/article/S0025-6196(17)30319-1/pdf). Чем больше исследований, тем больше денег ему платят компании. Прямая зависимость.
И это не какие-то маленькие учёные, это люди, которые рекомендуют FDA, а значит и всему миру, какие лекарства хорошие, а какие плохие.
Один из этих исследователей – Джон Сивенпапйе (https://nutrisci.med.utoronto.ca/content/john-sievenpiper) выпустил манускрипт о том, что фруктоза в изолированном виде не вредна и что её нужно не только разрешить потреблять, но и рассказывать о её пользе. (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/28724642) Забавно, что последние 10 лет он спонсируется «Кока-Колой» (https://www.mayoclinicproceedings.org/article/S0025-6196(15)00371-7/abstract) и получает нехилые такие чеки. (https://usrtk.org/wp-content/uploads/2018/10/Sievenpiper-Coke-agreement-emails.pdf) Этот человек – один из 907 исследователей в 169 журналах, которым «Кока-Кола» платит за исследования (https://www.cambridge.org/core/journals/public-health-nutrition/article/cocacola-a-model-of-transparency-in-research-partnerships-a-network-analysis-of-cocacolas-research-funding-20082016/D73D7B77A29BFED193858AE79780B703). За деньги «Кока-Колы» было написано 389 исследований и только в 5% из них заявили о том, что оно создано за деньги частной компании.
Вот небольшой метаанализ исследований, которые вышли в журнале Анналов медицины, в котором собрали 65 манускриптов, опубликованных по теме газировки. (https://journals.plos.org/plosmedicine/article?id=10.1371/journal.pmed.1001578#)
25 исследований показали, что газировка не вызывает набор лишнего веса. 35 показали, что позитивная ассоциация всё-таки есть. Из 25 исследований, которые утверждают, что газировка безвредна, 83% были проспонсированы компаниями, производящими сахар.
То есть просто смотря на сухие данные, вы можете подумать, что количество исследований за и против примерно равно. Кажется, что нет консенсуса вреден сахар или нет. Кто-то за, кто-то против, нам с вами легче махнуть рукой и продолжать жить как жили. Незнающий человек хочет точности, а задача индустрий – это внедрить сомнение в умы людей.
Вот ещё одно исследование, изучавшее на этот раз 206 исследований про молоко, фруктовые соки и газировку. Выяснилось, что исследования, проспонсированные производителями этих напитков, в 4-6 раз чаще показывают положительные результаты от потребления этих напитков. (https://journals.plos.org/plosmedicine/article?id=10.1371/journal.pmed.0040006#pmed-0040006-b003)
Другие данные подтверждают эти цифры. Из 168 исследований, оплаченных пищевой промышленностью, 156 могут похвастаться результатами, которые выгодны этим промышленностям. Какое совпадение, правда? (https://www.foodpolitics.com/)
Это касается не только напитков, но и огромного количества других сфер науки. В 2013 году через акт свободной информации были получены документы разных индустрий, из которых выяснилось, что они рутинно оплачивают выгодные им исследования в разных сферах науки. (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/23432773)
Для того чтобы человек продолжал курить, нужно заставить его сомневаться в том, что курение — это вредно. Эту стратегию использовали в США, когда врачи клялись и доказывали, что сигареты — это невредно, хотя сотни исследований показывали обратное.
Например, в Японии в 1981 году было проведено исследование, которое выяснило, что пассивное курение тоже вызывает рак. И что люди не курящие сами, но часто находящиеся в компании курящих людей, в два раза чаще получают рак лёгких, чем другие. В ответ на это, табачная индустрия проспонсировала исследование, которое специально использовало ложную методологию и «доказывало» безвредность курения. Позже, это исследование использовалось как «доказательство» безопасности курения в рекламе табачных изделий (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC1124865/). Табачная индустрия даже создала целый исследовательский центр, главной задачей которого было отвлекать внимание публики и внушать сомнение. (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/8784687)
На самом деле, не важно, где правда, важно заставить людей сомневаться. Здесь то же самое. Спонсируем исследования, получаем нужный результат, народ сомневается, потребление продолжается. (https://ajph.aphapublications.org/doi/10.2105/AJPH.2018.304677)
Из исследования 2014 года мы знаем, что положительные исследования публикуются в 4 раза чаще, чем отрицательные (https://bmjopen.bmj.com/content/4/8/e004831.long), из-за чего 90% метаанализов, показывающих, что лекарство работает, на самом деле ошибочны.
Вы скажете: «Окей, допустим, у индустрий есть какое-то влияние на исследователей. Но насколько оно большое»? Что ж, давайте посмотрим, чем занимаются компании.
Во-первых, покупкой редакторов журналов. Вот один из инсайдеров — Ричард Хортон, который в 2015 году сказал следующее: «Мой аргумент против современной науки следующий: большая часть исследований может быть сфабрикована. Возможно, половина или больше». Этот человек длительное время работал редактором в одном из самых престижных журналов современности – Lancet. (https://www.thelancet.com/pdfs/journals/lancet/PIIS0140-6736%2815%2960696-1.pdf)
Опять же, это не частное мнение рандомного человека – это официальное заявление инсайдера, который пробыл в индустрии десяток лет.
Вот интересное исследование 2017 года, которое изучало количество денег, которое редакторы журналов получают от индустрий (https://bmjopen.bmj.com/content/9/9/e031010). Например, редакторы журнала американского колледжа кардиологии в среднем получают около полмиллиона долларов в год. (https://www.bmj.com/content/bmj/359/bmj.j4619.full.pdf) Вы можете себе это представить? Полмиллиона долларов. А это очень влиятельный и авторитетный журнал в сфере кардиологии.
И это мы ещё не посчитали оплату самих исследований. В этом же журнале ежегодно каждый из редакторов получает по сто тысяч долларов за исследования, которые те проводят.
Итак, частные компании скупают редакторов журналов, что ещё? Они могут писать исследования, которые им выгодны. Вот занимательный пример. Недавно в одном из топовых журналов вышло видео о частоте переломов костей при использовании бисфосфонатов. Бисфосфонаты – это препараты, которые направлены на оздоровление костной ткани. Но если принимать их очень долго, то кости становятся хрупкими, после чего происходят переломы. Так вот, в этом исследовании, которое опубликовали в 2010 году, говорится, что риск перелома при приёме этого препарата крайне низок. (https://www.nejm.org/doi/pdf/10.1056/NEJMoa1001086) Так что давайте посмотрим, кто написал это исследование. Оказывается, главный автор – это сотрудник компании, производящей бисфосфонаты. То есть сотрудник компании, которая зарабатывает на продаже лекарства, рассказывает о том, что это лекарство не такое уж и плохое. Замечательно.
И вы должны понимать, что это не редкость. Это стабильная практика. Она есть везде. Во всех журналах и во всех сферах науки, где можно заработать.
За последние 20 лет спонсорство частных компаний в медицинских исследованиях выросло по всему миру, а к 2011 году две трети всех медицинских исследований были оплачены индустрией (https://jamanetwork.com/journals/jama/article-abstract/2089358)
Итак, помимо того, что компании напрямую платят редакторам, напрямую пишут исследования, которые им выгодны, они ещё могут оплачивать научные работы, которые им нравятся.
Вот простая схема. Lancet 40% всех денег зарабатывает на продаже так называемых репринтов. Репринт – это, по сути, распечатанное исследование. Частная компания покупает эти распечатки огромными пачками, чтобы потом раздать врачам, которые работают на местах. Иными словами, журнал распечатывает выгодные компаниям исследования, а те потом массово скупают эти распечатки. И это немаленький доход. Как я и сказал, самый крутой журнал современности 40% всех денег зарабатывает с продажи вот этих распечаток. Американский медицинский журнал получает 53% своего дохода от продажи репринтов частным компаниям! NEMJ получает 20%. Это значительный доход и это — не исключение, а правило! (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/21048987)
Вот исследование 2010 года, где проанализировали несколько топовых журналов, кучу учёных и редакторов. В результате выяснилось, что врачи, имеющие финансовую связь с частными компаниями, в три — четыре раза чаще назначают статины для лечения сердечно-сосудистых заболеваний (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/20299696) То есть, когда вы смотрите какого-нибудь ЭКСПЕРТА, помните, что у этого ЭКСПЕРТА могут быть причины впаривать вам дичь.
Вот мнение ещё одного инсайдера. Зовут её Марсия Энджел, она бывший редактор NEMJ, которая также десяток лет провела в индустрии. Её эссе есть в открытом доступе под названием «Фармацевтические компании и доктора. История о коррупции» (https://www.researchgate.net/publication/237314834_Drug_Companies_Doctors_A_Story_of_Corruption) (https://pdfs.semanticscholar.org/6bb7/c6dae09384099ad7a62c29fbe18453c86a07.pdf)
И вот что она пишет: «Сегодня попросту больше нельзя доверять большинству публикуемых исследований или доверять мнению практикующих врачей. Мне неприятно это заключение, к которому я пришла медленно, проведя два десятка лет на посту главного редактора в престижном журнале».
Но давайте продолжим. Я уже рассказал о трёх способах влияния на журналы. Через репринты, через скупку редакторов и через публикацию нужных вам исследований. Но ведь есть честные учёные? Есть ведь? Конечно, есть. Вот только их не публикуют. Дело в том, что любой научный журнал может не публиковать то, что ему не нравится. Если Lancet не считает, что ему выгодно рассказывать о вреде статинов, он может просто отвергнуть предоставленные манускрипты. А если, например, все топовые журналы думают так же, то такое исследование не будет опубликовано нигде. И ВЫ о нём не узнаете!
Вот научная статья. В ней учёные взяли все исследования, которые когда-либо предлагалось опубликовать в журнале по теме эффективности антидепрессантов.
То есть представьте. К вам приходит 100 исследований. Из них 48 говорят, что антидепрессанты работают и ещё 48, говорят, что антидепрессанты не только не работают, но и вредят организмам людей.
Любому нормальному человеку кажется, что будут опубликованы и те и другие исследования. Что ж, это только кажется.
На самом деле, 48 исследований, которые были опубликованы, рассказывали о том, что антидепрессанты работают. И только 3 исследования о том, что они НЕ работают. Как вам такое соотношение? И если вы врач или учёный, или просто заинтересованный в теме человек, то просто взглянув на это соотношение, вы скажите: «Вау, офигеть, очевидно, что антидепрессанты работают». Только три исследования отрицательные и целых 48 исследований положительные! Это мощно. Но на деле, КАЧЕСТВЕННЫХ отрицательных исследований было столько же, сколько и положительных. Из 48 положительных было опубликовано 100%, из 48 отрицательных только 10%. (https://www.nejm.org/doi/full/10.1056/NEJMsa065779) И чтобы выяснить это, FDA должны были провести специальное расследование, иначе мы бы даже не узнали о существовании отвергнутых исследований. Вот такие пироги.
То есть, вот ещё один способ влияния. Выборочная публикация. Казалось бы, куда уж больше! А-н-нет, коррупции мало не бывает.
И ещё, журналы – это коммерческие организации. Они не делают то, что невыгодно. Если вы решили провести исследование о том, как ягоды влияют на здоровье, то кто оплатит ваше исследование? Сколько можно заработать на ягодах? Никто не будет оплачивать такие исследования. Именно поэтому мы видим, что журналы прекращают финансирование невыгодных им исследований. Из научной работы 2017 года мы знаем, что по вопросу нейродегенеративных болезней было закрыто 17% исследований (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/28636179), а 28% закончены, но не опубликованы. И если посмотреть разницу между исследованием, проведённым за деньги института и за деньги компаний, то оказывается, что исследования, оплаченные из кармана бизнесменов, публикуются в пять раз реже! В ПЯТЬ РАЗ! ЕСТЕСТВЕННО. Ведь если ты платишь за исследование, то у тебя есть опция его не публиковать, если результат тебе не понравится. А если результат хороший, то, пожалуйста, публикуй. Этот процесс хорошо описан в исследовании 2018 года (https://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0203179). Платишь за исследование. Нравится – публикуешь. Не нравится – в стол.
В метаанализе 2004 года, учёные проанализировали 122 исследования и выяснили, что в 60% были сокрыты или искажены данные, чтобы сделать их приятными для спонсоров исследований. (https://jamanetwork.com/journals/jama/fullarticle/198809) Однако, при опросе, 86% учёных сказали, что все данные были преданы огласке.
И мы это видим во всех журналах, во все времена, о чём вы более подробно можете прочитать в этом исследовании. (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/12775615)
Повторюсь, это ВЕЗДЕ. Позвольте я процитирую недавнюю научную работу. (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/23089902). «Доктора должны защищать здоровье публики, но ,похоже, никого не воспринимает всерьёз их конфликт интересов. 71% председателей журналов имеют конфликт интересов и 91% сопредседателей журналов имеют конфликт интересов»! 71 и 91 процент! Как вы рассчитываете найти правду в этой науке? Не отвечайте, это риторический вопрос.
Давайте подмешаем к этому коктейлю фактов ещё и то, что треть всех учёных признались в нечестных исследовательских практиках, включая модификацию результатов, субъективную интерпретацию данных, сокрытие информации из-за шестого чувства, а 2 процента открыто заявляют, что фабриковали результаты. И это только те, кто признались открыто. Между собой учёные признаются в гораздо большем. В разговорах друг с другом 17% признаются, что фабриковали результаты и 72% признаются, что участвовали в нечестных исследовательских практиках. Ну, что сказать, учёные! (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2685008/)
И при всём этом, когда в отношении учёного поступает жалоба в фальсификации данных, институты просто не расследуют эти дела. Например, 90% обвинений в биомедицинских исследованиях отвергаются без расследования (https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC4996876/). То есть, допустим, вы заметили, что какой-то учёный сфабриковал данные. Вы жалуетесь главе института и надеетесь, что будет открыто дело, а этот учёный наказан или выгнан. Что ж, этого не случится, потому что в институтах процветает кумовство, а также, по мнению автора книги «Frauds and misconducts in research», институтам просто стыдно признавать свои косяки, а нам, как следствие, найти хоть какую-то информацию о косяках учёных очень трудно.
Итак, ещё раз, как частные организации влияют на научный процесс.
1. Выборочные публикации. Журналы просто не публикуют то, что невыгодно компаниям, которые их спонсируют.
2. Сфабрикованные исследования, вычислить которые мало кто может, поскольку для этого нужны целые аналитические группы.
3. Заработок с репринтов. Компании на 50% оплачивают работу журналов через скупку копий выгодных им исследований.
4. Скупка редакторов за бешеные деньги.
5. Предвзятость и глупость отдельных врачей и так называемых экспертов.
6. Подарки и скрытое спонсирование научных работников.
Вот что происходит в научной среде, в среде профессионалов, которым мы доверяем. Вот они ЭКСПЕРТЫ. Всё скуплено. Университеты, университетские профессора, журналы, учёные, редакторы и даже отдельные доктора.
Но если вы думали, что это всё, нет. Ведь до того, как информация попадёт к вам, она должна пройти ещё несколько инстанций. То, что происходит за закрытыми дверьми у учёных это, конечно, важно. Но предположим, что учёные действуют абсолютно честно и публикуют всё без исключения. У них нет конфликта интересов, а все исследования идеально проведены.
ПРОСТОЙ ЧЕЛОВЕК ВСЁ РАВНО НЕ ЧИТАЕТ НАУЧНЫЕ ЖУРНАЛЫ. ПРОСТОЙ ЧЕЛОВЕК СМОТРИТ ЮТУБЧИК, ОН ЧИТАЕТ ОБЫЧНЫЕ ЖУРНАЛЫ, ОН ПОДПИСАН НА НАУЧНЫЙ ПАБЛИК ВКОНТАКТЕ, ОН ПОЧИТЫВАЕТ ФОРУМЫ. Короче, простой человек полагается на журналистов. И, думаю, вам не надо рассказывать и доказывать, что журналистика не то, чтобы всегда независимая. В больших изданиях, будь то New York Times или какой-нибудь русский журнал, неважно, у всех есть конфликт интересов. Кто-то работает на власть, кто-то на олигархов, кто-то на частных инвесторов, кто-то на корпорации и так далее. Не бывает независимых журналистов. И угадайте что? Журналисты отфильтруют то, что не отфильтровали учёные. Журналисты расскажут вам, где правда, а где ложь. И расскажут именно так, как требуют от них инвесторы. Не всегда, конечно, но очень часто. В современном мире редко встретишь настоящего журналиста. Из исследования 2017 года мы знаем, что большинство исследований, опровергающих первичные хайповые находки , попросту не освещаются в медиа (https://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0172650). Хотя, до журналистов ещё добраться нужно, ведь на этапе научных пресс-релизов, на которых выступают представители журнала, происходит преувеличение результатов исследований. (https://www.bmj.com/content/349/bmj.g7015). То есть учёные что-то нашли и уже следующим шагом их находки преувеличивают их собственные институты. И большинство людей об этом, разумеется, не знают. Потребители научного контента находятся в самом конце очереди, они — последние, кто поднимает глухой телефон, получая часто искажённую информацию, которую никогда не проверяют, но зато считают себя НАУЧНО ПОДКОВАННЫМИ.
И я с уверенностью говорю, что не проверяют. По примеру моего канала. У меня много видео, в которых я ссылаюсь на научные исследования и каждый раз я отслеживаю, сколько людей заходят на мой сайт, чтобы проверить источники. В среднем, из 100 000 просмотров, только 300 человек заходит на мой сайт, где я представляю источники и из них только 10-20 человек действительно кликает по ссылкам, которые я предоставил. Сколько из этих людей смогут прочитать исследование? А сколько из них смогут разобраться в его достоверности? А ведь мои видео не идеальны. Я удалял несколько своих видео, потому что мои взгляды изменялись. Скажем, года два назад и мне не стыдно признаться, качество моих видео было не самым лучшим. Сейчас я вкладываю намного больше труда в свои работы, проверяю информацию, насколько могу и вкладываю НАМНОГО больше сил. Именно поэтому видео выходят реже. Но это не требование ютуба. Это не требование журналистики. Я мог делать как раньше, и люди даже не заметили бы. Это просто то, как я решил делать. Никто меня не просил, я просто подумал, что нужно делать настолько идеально, насколько это возможно и научился этому самостоятельно, хотя мог бы, как многие ютуберы, выпускать сенсационные видео каждый день с пометкой «научно достоверно».
Ещё одна проблема заключается в том, что популярная наука стремится рассказать самые новые, самые увлекательные новости в мире науке. Поэтому они только и дожидаются выхода нового исследования, которое потрясёт всех своей удивительностью. Конечно, любое новое научное открытие не протестировано. Нужно время, чтобы то или иное исследование повторили, убедились в правильности находок, но нет. Как только новое исследование появляется в каталоге национальной библиотеки США, все журналисты мира начинают, чаще всего, преувеличенно кричать о нём на весь мир. А через год оказывается, что исследование не получается повторить. Но в головах людей уже отложилась ложная информация. Из исследования 2018 года мы знаем, что ложная информация распространяется в 10 раз быстрее (https://science.sciencemag.org/content/359/6380/1146) как в новостях и авторитетных изданиях, так и среди простых людей. Это не просто делает проблему сложной. Это в десять раз её усложняет и делает её почти нерешаемой на самом базовом уровне — на уровне распространения информации. Достоверные данные просто теряются среди огромной кучи мусора.
Так, например, из исследования 2016 года мы знаем, что студенты и простые люди не могут определить качество информации и не могут понять, что они изучат: хорошую информацию или дезинформацию, не подтверждённую ничем (https://ed.stanford.edu/news/stanford-researchers-find-students-have-trouble-judging-credibility-information-online)
Короче, хайпуют учёные, хайпуют журналы, хайпуют университеты, хайпуют редакторы на пресс-релизах, хайпуют журналисты, и, наконец, хайпуют обычные люди. Каждый из этих этапов может значительно исказить информацию, сделать её сенсационной, но не соответствующей действительности.
Наука – это довольно сложно, а научные исследования часто содержат по 5-10 страниц сложного текста с кучей ссылок, и мало кто из людей, не увлекающихся наукой, будет заниматься его чтением. Журналисты же и репортёры, даже при лучших намерениях, даже при независимости, которой, разумеется, нет, часто интерпретируют исследования некорректно, например, слишком упрощая суть вопроса из-за чего находки учёных могут быть недопоняты.
Но даже если вы честно решили изучить вопрос и начали, например, гуглить информацию помните, что интернет-поисковики сам по себе начинают цензурировать информацию. Вы наверняка этого не знаете, но, скажем, Википедия активно удаляет страницы тех, кто кажется ей неудобным человеком.
Например, из последних случаев – это учёный доктор Малколм Кендрик. Я несогласен с его взглядами, но его страницу УДАЛИЛИ, поэтому ни у вас, ни у журналистов не будет возможности ознакомиться с его деятельностью, потому что это невыгодно ЯКОБЫ НЕЗАВИСИМОЙ Википедии. Ещё один учёный – это E. Michael Jones, который написал удивительную книгу. «Либидо доминанди. Сексуальная революция и политический контроль», в которой рассказывает о том, как сексуальная свобода приводит к тирании. Всем советую, кстати. Теперь его удалили с Википедии. И это только люди, которых я могу вспомнить не задумываясь, а их намного больше. Академики, учёные, известные люди. Их просто стирают из интернета. Гугл тоже признались, что цензурируют результаты в пользу своих политических взглядов. В общем, всё хуже, чем вам кажется. Поэтому, даже если учёные вдруг станут честными и забудут, как ошибаться, а журналисты станут внимательными, рассчитывать на правдивую информацию в интернете я бы не стал. Хотя, пока что этот процесс только в зачатке.
Как вывод. Если вы не занимаетесь наукой непосредственно, разгребая все эти малюсенькие нюансы, которые САМИ УЧЁНЫЕ пытаются от вас спрятать, вы НИКОГДА не сможете разобраться в сути вопроса. Это я вам гарантирую.
Подводим итог.
Окей.
Во-первых, мы поговорили об экспертах. Оказывается, они не так уж и умны, как многим кажется, часто не помнят ничего из того, что изучали, эмоциональная зрелость у них примерно такая же, как у нас, они работают значительно хуже, чем статистические модели и с каждым годом становятся всё менее элитной группой.
Во-вторых, экспертные комиссии неоправданы. Экспертная проверка – это процесс для которого нет никаких оснований. Отсутствуют какие-либо доказательства того, что эксперты могут находить ошибки в нужном количестве и адекватно оценивать качество данных. А те доказательства, что есть, указывают на обратное.
В-третьих, мы узнали о том, что огромная часть научного процесса просто куплена. Врачи, академики, учёные, редакторы, журналы, институты и научные журналисты – все они получают деньги от частных инвесторов.
В-четвёртых, сами исследователи очень предвзяты и подвержены огромному количеству когнитивных ошибок.
В-пятых, из-за несовершенства статистических методов, более половины опубликованных исследований, вероятно, ложные.
И, наконец, в-шестых, даже если всё это будет каким-то магическим образом исправлено, наука ошибается. История человечества – это не только стабильное развитие идей, это и революционные взрывы, произведённые гениальными людьми, которых подавляли так называемые эксперты.
Что ж, учитывая всё вышесказанное, я считаю, что на данный момент, в конце 2019 года, научные аргументы должны быть аргументами. Нельзя просто сослаться на мнение какой-то научной организации или кучки учёных. Нельзя ткнуть в ютубера и сказать: «Вот, посмотри, послушай вот этого крутого дядю, он участвует в комиссии по борьбе со лженаукой, он, значит, очень умный, он всё знает». Нельзя даже сослаться на какое-то исследование и думать, что это что-то доказывает.
Тогда что можно? Во-первых, приготовиться к честному обсуждению. Если ты не готов разбирать авторов исследования, не готов анализировать методологию, искать критику исследования и в целом, если ты не хочешь глубоко погружаться в тему на недельку другую, просто не вступай в спор. Не все должны разбираться в науке и каждый имеет право оставаться скептиком до тех пор, пока не разберётся в теме сам.
Значит ли это, что эксперты бесполезны? Нет. Значит ли это, что наука не работает? Нет. Значит ли это, что я перестану ежедневно читать научные журналы? Нет. Сегодняшнее видео – это предупреждение для всех, кто выше всего на свете ставит слова современных шаманов, друидов и священников, которые на непонятном для других языке вещают слово Божье.
Они не всегда знают, о чём говорят. А когда знают, не всегда честны. А когда честны, не всегда правы. А когда правы, не всегда бывают правильно поняты. Будьте внимательны.
В наше время уже обратный эффект пошел. Чем бОльше кликбейтность заголовка, тем меньше вес доверия к нему. Что, кстати, тоже уже используется ) Просто когда «хаваешь» любую инфу(которую не сможешь проверить САМ), надо учитывать перманентно 5-10% шанс на ее ошибочность. И не принимать ничего «на веру».